67 актеров и 700 часов материала: как создавался фильм «Простір»

Дмитрий Томашпольский, режиссер:

— Как только объявили локдаун, мне пришла идея: «А что если в этой ситуации снять фильм?» Я опубликовал пост в Facebook с предложением ко всем желающим артистам. Из 500 заявок осталось 67. Сценарий представлял собой сборник предлагаемых обстоятельств, а главным условием было находиться на самоизоляции. Артисты получали задание и снимали себя сами, выступали в качестве операторов, художников-постановщиков, гримеров... Они не знали, что будет дальше, и, главное, не знали финал. В конце мая мы получили 700 часов материала, и первая версия длилась 5 часов 20 минут. Сделать фестивальный фильм на 101 минуту мне помогла продюсер Алена Демьяненко. Сейчас, на премьере, с большинством актеров мы впервые видимся вживую, а не онлайн. И хочу сказать коллегам-режиссерам: «Посмотрите, что могут сделать артисты, когда мы им не мешаем!»

Алена Демьяненко, продюсер, сорежиссер монтажа:

— Эту картину мы пересмотрели уже тысячи раз, и сегодня был самый сложный, физически тяжелый просмотр. Но думаю, что эта история дала всем причастным год жизни не в изоляции, потому что все мы в это время снимали кино.

Евгения Шимширьян, актриса:

— Второй раз у нас так уже не получится. Люди в большинстве своем страдали на карантине, я же расцениваю его как одно из лучших времен моей жизни: я раскрылась и как автор, и как актриса. К тому же получила классные скилы, которыми пользуюсь до сих пор, ведь карантин внес много изменений в нашу работу, и теперь актеры должны снимать самопробы.

Роберт Фельдман, актер:

— Завдяки тому, що наш режисер поставив дуже чітку задачу, у нас було десь 900 варіантів, як мене вбити. Каті (Катерина Шенфельд, акторка. — Прим. ред.) це так сподобалося, що вона досі вигадує нові варіанти.

Соломия Савчак, актриса:

— Ми з Дмитром думали, що я буду робити в кадрі, коли вперше зрозумію, що зі мною щось не так. І він каже — так ти ж вмієш грати на фортепіано, просто щось зіграй. Я проживала карантин разом із батьками, й одного разу ми з ними посварилися. Приходжу до кімнати та відчуваю, що можу створити потрібну мелодію. Аби зіграти її, я зняла з піаніно панелі, так розбирала його декілька разів, а мій батько, коли це бачив, знов збирав його. Потім ця музика стала ніби моєю сюжетною лінією.

Елена Костикова, актриса:

— В фильме я снялась со своим малышом, тогда ему было полтора года. Мы придумали очень классную сцену: на террасе нашего дома привязали Мишины игрушки на леску. Спрятавшаяся за кадром свекровь за нее тянула, и игрушки взлетали. Но когда это произошло, ребенок испугался — и как начал орать! Получилась потрясающая импровизация. Эта сцена в итоге вошла в фильм.

Милена Компаниец, актриса:

— У меня есть несколько причин благодарить этот фильм, одна из них — возможность заставить всех людей посмотреть на моего кота. Он даже вошел в титры! Есть сцена с его реакцией на происходящее, от которой смеялся весь зал, и я поняла, что он играет гораздо лучше, чем очень многие люди.

Полина Калмыкова, актриса:

— Я сразу приняла эту маску, которую нам надо было сделать, как отдельного персонажа. Я посмотрела на свои руки и поняла, что здесь должны быть глаза, — которые и нарисовала гуашью.

Наталья Кононенко, певица:

— В 2016 году мы с музыкантом Арсением Василенко завершали запись мини-альбома. Уже закончили репетировать, как позвонила мама, которая была в тот момент в Приморском, и со словами «Наташа, ты себе не представляешь!» рассказала, как они наблюдали в небе невероятный парад огней. При этом мои родители серьезные и не верят в НЛО. Но в том месте все постоянно что-то видят в небе! Я была под впечатлением, рассказала Сене, и мы буквально за вечер написали песню: он композицию, а я — текст. Ее смысл в том, что «они» уже давно среди нас, и даже знают, что мы думаем и чувствуем. И, может, на самом деле мы и сами не отсюда? Спустя 4 года мне написала Милена Компаниец и рассказала о крутом проекте, в котором участвует. Она познакомила меня с Дмитрием, и когда он предложил мне написать какую-то композицию для фильма, я вспомнила, что у меня уже есть подходящая. И ему понравилось!

Татьяна Косянчук, актриса:

— Мой папа — военный летчик, поэтому у нас на даче были скафандры и шлемы. Где-то за 2 года до съемок я там была и почувствовала, что их надо срочно забрать. Тогда мы не могли и предложить, что будет карантин. Получается, я предвидела, что наступит их звездный час! А снималась я вместе с мамой, ей тогда был 81 год. Она с удовольствием согласилась участвовать, хотя потом сказала: «Ты такая дотошная, что будь ты режиссером — у тебя бы все актеры плакали». Но я трудоголик! Я выступаю и как режиссер, и как сценарист в очень трудоемком процессе, а помощников, которые выставят свет и звук, нет. И я 850 дублей запишу, но добьюсь результата.

Светлана Лайтан, актриса:

— Я подала заявку, потому что во время карантина делать было нечего. Мы каждый день думали, как снять очередной эпизод и выполнить указания режиссера. Что делали другие люди? Я не знаю. А мы придумывали, как совершить чудо в пределах нашей отдельно взятой квартиры. Это безумие, авантюра, эксперимент — есть много синонимов, но название «Простір» все объясняет: он тебя затягивает.

Нико Малик, актер, режиссер:

— Это как камера сенсорной депривации, когда ты закрываешься и находишься внутри процесса. После съемок я не знал, как выйти из этого состояния, потому что начал ощущать себя другим существом, — возможно, из-за отсутствия внешней среды. Мы все абстрагировались от информационного фона и ушли в творчество: это помогло нам пережить локдаун с такой пользой. Мы получили задание сделать маски инопланетян по референсу, но я подумал, что можно пойти дальше. Их сделала моя девушка Катя (Катерина Плющ, художник-постановщик. — Прим. ред.) из гипсового бинта. Мы смастерили 3 маски, первую из которых разбили в кадре для одного из сюжетов, так и не попавшего в итоговый монтаж.

Катерина Плющ, актриса, художник-постановщик:

— Волновались, что из этого получится, ведь мы даже не знали в лицо других участников проекта — слышали только указания режиссера. Поэтому так интересно было за всем наблюдать. Очень впечатлила креативность каждого, по-своему решавшего задачу, которую давали всем. А маски — они практически живые. У них инопланетные имена из цифр и шифров.

Остап Дзядек, актер:

— Було дуже багато непередбачуваного. Я 50 хвилин знімав одним кадром сцену з самогубством — вішав шнурок, підіймався на стілець, який весь час хитався. А потім прибіг мій собачка та подивився на мене… В кадрі не видно, як у мене течуть сльози, — не від гри, а тому що я побачив Басині очі. Я був просто ошаленілий, і на показі я знову пережив такі ж емоції. Другий раз ми вже ніколи цього не передамо. Я дуже вдячний всім, хто був на показі, навіть тим, кому не сподобалося. Якщо так відбувається, то фільм зачіпає, і він потрібен.