Дмитрий Комаров посещает экзотические страны, в которых происходят вау-истории, рассказывает о переменах в тревел-шоу и проблемах постковидного мира
Дмитрий КОМАРОВ, «Мир наизнанку»: «Я рискую не из-за денег. Мой главный мотиватор — азарт»
С главным путешественником страны, автором и ведущим популярной программы «Мир наизнанку» мы встретились в небольшом кемпинге на берегу Киевского моря. Официальная причина — отметить выход нового сезона тревел-шоу. Неофициальная — встретиться с друзьями из медиа, приготовить ужин на костре и поделиться историями о своих приключениях. В интервью Folga’ Дмитрий Комаров рассказал о переменах в «Мире наизнанку», о том, как убегал от разъяренных быков, о кризисе среднего возраста, судьбе своей книги, как на съемках его охраняла целая армия и о темах за гранью добра.
Дмитрий, вашей программе «Мир наизнанку» в декабре исполняется 11 лет: для нашего телевидения это весьма солидный возраст. Не планируете ли привнести в программу какие-то совершенно новые элементы?
Я бы сказал, что трансформация программы происходит все эти 11 лет. Если открыть выпуск, который вышел 11 декабря 2010 года, — про Камбоджу, и посмотреть последний выпуск этого года — об Эквадоре, то вы сразу увидите колоссальную разницу. Она во всем: в стиле съемки, монтаже, отношении к драматургии и построении сюжетов.
При этом, как мне кажется, перемены происходят незаметно: передача словно сама все эти годы эволюционирует. Ведь если не меняться, то в современных реалиях цифрового мира продукт просто не выживет. Когда я оглядываюсь на первые выпуски, мне многое хочется изменить. Я говорю: «Как же мы могли это снять и озвучить вот так?» Порою мне даже такая нереальная мысль приходит в голову: взять старые выпуски — и вдохнуть в них новую жизнь. Нереальная, потому что на это просто нет времени.
А если бы вы все-таки за это взялись, то что бы изменили в первую очередь?
Я бы точно добавил динамики. За это время телек сильно изменился. Ведь, по сути, что такое 2010 год? Соцсети еще не были так важны: того же Instagram еще даже и не существовало. В разы меньше было travel-контента… А сейчас блогер на блогере, куча каналов и передач о путешествиях. И если раньше можно было показать на ананасовую плантацию и сказать: «Это ананасовая плантация в Африке, и я рублю ананас», — то сейчас этим уже никого не удивишь. Нужен иной подход.
К примеру, в Эквадоре мы снимали банановые плантации. Но показываем эту индустрию уже совершенно иначе. Ее изнанку. Нашли украинцев, которые много лет занимаются там банановым бизнесом. Пытались разобраться, насколько безопасно употреблять эти плоды — ведь там их обрабатывают пестицидами с самолетов. Выяснить, какие плоды можно и нужно есть, а какие не стоит. И вообще, что именно в конечном итоге попадает на полки наших магазинов. Это целое исследование.
Вы путешествуете по экзотической Азии и Африке. Проторенные дороги Европы вас вообще не соблазняют?
Я думал об этом направлении. Более того, в свое личное время ездил на разведку в Испанию. Присматривался: а круто ли там будет снять «Мир наизнанку»? Выделил там для себя два направления: праздник Томатина в Буньоле — это когда десятки тысяч людей устраивают грандиозные помидорные битвы; и Сан-Фермин — знаменитая фиеста в Памплоне, когда на городские улицы выпускаются разъяренные быки, и люди от них удирают. Это, кстати, невероятно круто. И хотя никаких съемок не было, я не удержался и тоже поучаствовал. Купил белую одежду, газетку (когда бык настигает участника, тот разворачивает газету и бросает ее перед зверем — чтобы отвлечь и выиграть время. — Прим. ред.) и вперед — к быкам! Я даже вместе с ними выбегал на арену!
В общем, все это к тому, что эти два праздника — идеальны для «Мира наизнанку». Но чтобы сделать хотя бы серию про Испанию, мне нужно к этим двум событиям добавить еще один сюжет. А у нас в сезоне таких серий… К примеру, в Индонезии мы сняли 22, в Бразилии 39, в Китае 30. В каком-то смысле мы снимаем что-то вроде сериала: зритель начинает смотреть, и ему хочется продолжения. А наш стиль — это не просто заехать в один город и посмотреть его. У нас другой подход: мы хотим показать, чем живет вся страна. Стараемся закопаться в тему как можно глубже.
А чтобы это сделать, нужны страны, которые дают возможность найти много «вау» — чего-то совершенно удивительного, чего точно нет в других местах. И чтобы концентрация этих необычайных тем была максимальная. Возвращаясь к Испании: она наверняка могла бы зайти, и я бы точно нашел в ней еще что-то эдакое. Но сейчас пока недостаточно тем для полноценного сезона. Это очень большая подготовительная работа.
Какие страны из тех, что вы недавно снимали, у вас в личном топе?
Однозначно Пакистан. До того как я туда поехал, был уверен, что это государство террористов, что там нет никакой цивилизации и вообще ничего доброго. А в итоге нашел там друзей, с которыми продолжаю общаться и сегодня. Открыл для себя страну, которую по-настоящему полюбил. И если бы у меня появилась возможность еще раз снять Пакистан, то сделал бы это. Как бы объяснить… это какая-то совершенно мальчиковая штука. Когда ты оказываешься в среде, где ежедневно приходится работать с отрядом вооруженной охраны, где постоянно ломаешь голову: «А взорвут нашу машину или все-таки не взорвут?» Или когда ради одной твоей съемки государство перекрывает войсками дороги. Это будоражит, это совершенно адреналиново!
Вы любите адреналин и любите себя испытывать. Вас поджигали, сбивали машиной, держали под прицелом… А есть ли какой-то риск, на который вы не согласитесь пойти — даже за все деньги мира?
Все деньги мира вообще неприменимы к моей работе. Потому что невозможно придумать такую финансовую мотивацию, которая заставит человека делать то, что делаю я на протяжении уже 11 лет. Мой главный мотиватор — азарт.
А насчет риска, на который я точно не пойду… если у меня будет железобетонная уверенность, что не вернусь из того места, куда собираюсь, то всего скорее скажу «стоп»
Я и правда порою так поступаю. В том же Пакистане было несколько подобных ситуаций. Мне военные говорили: «Дима, срочно уезжай из этого города. Мы тебе обещаем, ты сюда вернешься в другой раз». Приходилось уезжать.
Так что нет, я не рискую просто так. И никогда не действую на голый авось. Любая экспедиция, любая ситуация жестко и многократно просчитывается со всех сторон.
Какие темы из разряда «за гранью» вы отказывались снимать?
Были темы, которые я не снимал в Пакистане, чтобы не подставить людей, готовых помогать мне с организацией. Покажи я материал — и они бы точно пострадали. Поэтому я решил отказаться от съемок. К примеру, тема кислотных атак. Это совершенно варварский способ мести — когда мужчины — а чаще всего это делают именно они — выливают кислоту на женщину. Подобное происходит не только в Пакистане, но и в других странах: в Индии, Бангладеш и даже в европейских странах. И это ужасно.
Вы всегда в путешествиях, в Киеве бываете наездами. Но в прошлом году из-за локдауна вам внезапно пришлось просидеть дома 7 месяцев. Как вы не сошли с ума от этого?
В профессиональном плане я действительно сходил с ума. Я не привык к такому — 7 месяцев на одном месте!
Плюс — постоянное чувство ответственности: мне же надо снимать новые сезоны программы! К счастью, был запас отснятых еще до коронавируса серий из Китая. Ими я и занимался: монтировал, писал тексты, начитывал программы.
Кроме того, я вел ежедневные переговоры сразу с 10–15 странами: посольствами и министерствами. Пытался найти лазейки для въезда. И так длилось до лета — я тогда снял первый сезон «Мандруй Україною». Потом на границах открыли замки, и я уехал: вначале в Пакистан, а потом и в Эквадор. Причем сперва Эквадор у меня не был основным направлением. Он был «одним из». А в итоге выстрелила именно эта страна.
Надо сказать, что из-за «короны» там было сложно снимать. К примеру, я еду в Кито (столица Эквадора. — Прим. ред.), а там все 100% населения в масках. А если ты без защиты — штраф 400 долларов. И как мне снимать? Приходилось все на месте решать. Но это только в городе так было. А в Андах, в Амазонии про маски никто и не слышал!
Что касается личного плана, то 7 месяцев дома оказались для меня совершенно неожиданным подарком. Хотя Саше (Александра Кучеренко — жена Дмитрия, телеведущая и «Мисс Украина 2016». — Прим. ред.) мое столь затяжное присутствие поначалу было в новинку — она же привыкла, что я вечно где-то на краю мира болтаюсь (смеется. — Прим. ред.). А тут сижу изо дня в день дома. Но мы получили удовольствие от этой ситуации и использовали паузу в работе себе на пользу. Побыли вместе. Было очень классно.
Вы помните свою первую ссору с женой?
К счастью, нет (смеется. — Прим. ред.). Просто мы ни разу не ссорились крупно. Какие-то мелочи, что-то там бытовое — это да. Но вот чтобы по-настоящему, с размахом — такого не было. И я этим очень горжусь. Это значит, что у нас все правильно идет.
Что произошло с вашей книгой о путешествиях, которую вы анонсировали еще в 2018 году? Реален ли ее выход?
Реален, но не сейчас. Дело в том, что я буду писать книгу своими пальцами. Чтобы это были мои и только мои мысли. То есть не хочу нанимать для этого кого-то, как это часто делается. В моем случае это не работает. Но для того, чтобы я мог ее написать сам, нужно, как это ни банально, время. Но оно у меня в дефиците. А тут еще и «корона», которая все планы перевернула вверх тормашками. И если я раньше как-то умудрялся писать, то сейчас мне физически не до этого. И потому, к сожалению, дата выхода книги сдвинута на весьма неопределенный срок. Но при этом вариант, что книги не будет, даже не рассматривается.
Я, признаться, порой себя ругаю, что не записываю все, происходящее со мной, по горячим следам, сразу вечером. Со временем ведь многое стирается. Но с другой стороны, я все и везде фотографирую. И когда гляжу на снимки, все события и люди сразу всплывают в памяти.
А фантастический фильм «Игрок со временем», продюсером которого вы вроде как должны были выступить? Какова его судьба?
Однажды продюсер Павел Сушко (фильм «DZIDZIO Контрабас». — Прим. ред.) предложил мне попробовать свои силы в кино. Как продюсеру. Поначалу это все было на уровне идеи: два творческих человека размышляют на тему. Потом мы даже сделали небольшой презентационный ролик и постер. И все это Паша даже на какой-то кинофестиваль возил представлять. Но мы с ним нашу задумку не рекламировали. В медиа эта информация попала совершенно случайно. Кто-то увидел внутреннюю презентацию, кому-то рассказал о ней — и понеслось: появилась новость, что Комаров снимает кино. Хотя до этого было еще далеко. А сегодня ни у Сушко нет на это времени, ни у меня — все мы заняты другой работой.
Если меня спросить: «Хочешь ли, Дима, снять кино?» — то я точно отвечу: «Да, такие мысли у меня есть»
Но сейчас у меня нет на это времени. Так что это из возможных планов на перспективу.
Вам сейчас 38. Знаком ли вам извечный мужской страх — кризис среднего возраста?
Пожалуй, нет. Хотя я очень люблю в пылу заявить что-то вроде: «Да мне уже 40 лет!» На что всегда слышу от Саши: «Тебе только в следующем году будет 39. Ну какие 40?!» (смеется. — Прим. ред.). На самом деле я не чувствую возраста. Только прическа изменилась, а внутри, по моим ощущениям, я такой же, как и в 25, и в 30. А вот телевизионный продукт, который я делаю, конечно же, меняется в лучшую сторону.
