Можно ли написать хорошую книгу за месяц, как выстраиваются отношения «автор-продюсер» и можно ли стать коммерчески успешным писателем в нынешних реалиях?
Книжный продюсер Алена ЛАЗУТКИНА: «Без книг человечеству придет п*здец»
Алена Лазуткина — человек, который уже 15 лет занимается литературным бизнесом и точно знает, как написать книгу, которая не будет пылиться на складе. Поговорили о том, почему просто издать роман — неправильная цель для писателя, работает ли в литературе черный пиар, можно ли написать хорошую книгу за месяц и о многом другом.
Начнем с главного вопроса: можно ли, заключив с вами контракт, стать звездой?
Скажем так, со мной этот путь может быть короче и быстрее. Есть ли 100% гарантия? Нет. От вас все будет зависеть настолько же, насколько и от меня, и даже больше. Но у меня есть нужный опыт. Я адаптировала систему продюсирования из шоу-бизнеса к литературе, и это работает.
Я вмешиваюсь в текст, со мной каждый автор первым делом дорабатывает свою книгу
Какие методы раскрутки нового имени вы используете? Можете ли, например, отправить автора в тур?
Ну, о турах сейчас говорить не приходится. Не только из-за карантина: у нас другая ситуация на книжном рынке, издательства сейчас на промоушн новых авторов закладывают минимум. Это связано с тем, что в Украине, по сути, умерла книжная розница. Не осталось крупных сетей, которые бы вкладывались в продвижение своих книг, а именно они раньше финансировали туры авторов, потому что наибольшую прибыль магазинам дают собственные издательства. А теперь есть один лидер рынка, дотационный, который убивает свободную конкуренцию. Новоиспеченным писателям тот же тур придется оплатить из своего кармана, книжный магазин разве что бесплатно даст помещение под презентацию.
Так что основные методы раскрутки сейчас — соцсети, реклама в них и активность самого автора в первую очередь. Есть еще разные интересные маркетинговые штуки — QR-коды, например, или буктрейлеры.
На самом деле моя главная задача — хороший текст. Сейчас это мое основное условие: я вмешиваюсь в текст, со мной каждый автор первым делом дорабатывает свою книгу. Где-то подкрутить сюжет и сделать его интереснее; где-то — упростить подачу информации; где-то — глубже провести исследование. Я горжусь любым своим проектом и считаю, что авторы тоже должны ими гордиться. Когда человек кайфует от изданной работы — это чувствуется, и продаются такие книги намного лучше.
Книжный бизнес — игра вдолгую: вы издаете произведения, которые должны будут годами нести какие-то ценности
Есть ли в книжном мире такой прием, как черный пиар?
Он есть везде. Но я считаю, что литература как отрасль культуры должна быть выше этого. Ни в коем случае не хочу обидеть остальные виды искусства, но все-таки книги должны нести другое. Книжный бизнес — игра вдолгую: вы издаете произведения, которые должны будут годами нести какие-то ценности. Я не очень люблю хайп. Порой он действительно продает книги, но я предпочитаю этого избегать. Хайп крайне редко приводит к длительному результату.
Какой должна быть книга, чтоб вы взяли ее в работу? А что брать не будете?
Очень не люблю мат. Обожаю материться в устной речи, но не приемлю нецензурщину в письме. Хотя некоторые слова, по-моему, из мата постепенно превращаются в сленг — к примеру, «хер». Так что тут двойственно. Но я все равно стараюсь максимально убирать из книг своего издательства ненормативную лексику.
Не трогаю тему религии, абортов — считаю, это слишком личное. Политику тоже стараюсь не трогать, только если в формате журналистики или в ироничной форме — скажем, «Сетка» Светланы Крюковой про фальсификации в 2004 году и выборы в целом. Или, например, веселые истории из депутатской жизни со стороны пресс-секретаря — надеюсь, издадим такую книжку с Ярославой Кобой, «Под мандатом».
Обожаю крутые сюжеты. Разделяю понятия «писатель» и «автор»: для меня писатель — это тот, кто придумал свой мир, то есть fiction. А автор — это человек, который может написать абсолютно нехудожественную книжку по своей профессии. Есть еще пласт переходящих журналистов-писателей: они уже не авторы, но все равно пишут нон-фикшн. Так вот, если это нон-фикшн, то мне интересно, чтобы это было хорошо продуманное, оригинальное исследование.
Я не скрываю, что полагаюсь исключительно на свой вкус, у меня нет помощников, которые читали бы за меня. И даже читаю я сейчас на платной основе.
А как вообще выстраиваются отношения «автор-продюсер»?
У меня — за деньги. Три года назад моя сеть («Литературный салонЪ» — прим. ред.) пережила рейдерский захват, а теперь еще и пандемия, так что бизнес сильно просел, и сейчас я не выкупаю права на издание книг. Цены на мои услуги варьируются от 500 до 5000 долларов — зависит от того, какой пул работ я выполняю для автора.
Какие три главных совета вы бы дали начинающим писателям?
Первое: определите ценность своей книги и постарайтесь ее расширить. Что вы хотите донести, что нового принесет миру ваша книга, над чем заставит задуматься? Я говорю не о литературной новизне, о смысловой. Конечно, может, вы гений слога и переливами вашего текста нужно наслаждаться — но тогда вам будет очень сложно в современном литературном мире.
Второй совет: правильно подойти к выбору издателя. Не распихивать свою книгу всем подряд: «Возьмите, напечатайте, дарю!», не обесценивать свое творение, а все-таки искать возможности — литературные конкурсы, к примеру.
Отсюда логично исходит третий совет: быть активным. Насколько при этом нужно быть в литературной тусовке — большой вопрос. Я лично считаю, что нужно не тусить, а изучать, что происходит в украинской литературе — для этого нужно взять и купить книжку, почитать и сложить свое мнение.
Еще нужно иметь в виду, что очень отличается городская, столичная литература от региональной. Ту активную и разноплановую жизнь, которую проживает читатель из города-миллионника, невозможно сравнить с жизнью даже в десяти километрах от него. Этот «городской» читатель — искушенный, ему нужны более динамичные, технологичные, интересные сюжеты. Так что определите свою целевую аудиторию: живет она в городе или поселке; где продавать ей книгу; возраст — на кого ориентироваться и какие слова/сленг использовать; пол (чаще всего ваш же), финансовое положение — сколько будет стоить книга и каким будет качество ее печати.
На ваш взгляд — что важнее: талант и вдохновение или трудолюбие и маркетинг?
Трудолюбие — однозначно! Писательство — это тоже навык. Если ты талантлив, но не развиваешь свой навык — одной книжкой все и закончится.
Многие люди, мечтая стать писателями, хотят просто издать книгу — а я считаю, это абсолютно разные цели: выпустить книгу и стать писателем. Можно заработать денег в любой другой сфере, нанять меня и издать свою книжку: я ее сделаю качественной, у нее будет цель, какая-то аудитория — все, ты исполнил свою мечту, за деньги. Но если хочешь действительно стать писателем, намного правильнее задаться целью продать миллионный тираж.
Трудолюбие — однозначно! Писательство — это тоже навык. Если ты талантлив, но не развиваешь свой навык — одной книжкой все и закончится
То есть писателями могут считаться только те, кто именно зарабатывает на своем творчестве?
Или хотя бы публикуются. В Америке, например, писатель — это любой, кто пишет; изданный писатель, printed writer — это уже следующий уровень, более престижный. Однако ты все еще можешь, будучи неизданным, называться писателем. В нашей культуре так исторически сложилось, что писатель — это тот, кого публикуют. «Я пишу на ЛитРес» у нас не особо котируется. Вот «меня издала Лазуткина» — это уже другой разговор.
А есть ли вообще сегодня у писателя шансы стать коммерчески успешным, учитывая не самое лучшее состояние рынка?
Конечно, есть! И живые кейсы есть. Катерина Бабкина — прекрасный пример женщины, которая зарабатывает литературой, еще и поэзией. Андрей Кокотюха — у него уже несколько книг экранизировали. Антон Фридлянд тоже давно монетизировал свое творчество. Тамрико Шоли — бестселлеры моего издательства, зарабатывает на изданных мною книгах, преподает, редактирует, пишет в качестве журналиста.
Если ты хочешь зарабатывать на своем писательстве, ты должен быть очень гибким. Издание книги работает скорее на популяризацию твоего имени и увеличение гонораров за другие услуги, которые ты, как творец слова, можешь оказывать: редакторскую работу, SMM, соавторство, корректуру.
Что за теория, расскажете подробнее?
Есть несколько моментов во время написания книги, когда возникает депрессия, и к ним нужно быть готовыми. Первая — как только вы дописали рукопись и поставили точку. Чаще всего первый черновик пишется «на потоке», даже если вы предварительно прорабатываете структуру произведения. И вот — ты понимаешь, что теперь надо это все прочесть заново и вычитать. Я советую сделать перерыв, хотя бы пару недель, и только потом вернуться к тексту — скорее всего, во вторую прочитку вы добавите дофигища информации.
Потом вы будете депрессировать, потому что пришла Лазуткина и сказала прочесть еще раз, уже с моими правками. Потом книга уходит к корректору, и вас тоже мучает нетерпение — «ну когда же, ну когда же, ну когда?». Дальше начинается прекрасный процесс создания книги — обложка, верстка: он тоже имеет какую-то продолжительность, но вы уже видите, как ваше детище обретает форму. А потом книжка, наконец, уходит в печать, это занимает недели три — и снова надо ждать, а вы-то думали, что уже будете держать ее в руках.
Что в вашей работе самое сложное?
Нянчить авторов. Как бы там ни было, это творческие люди, у каждого свои тараканы — да и я тоже совсем не милая девочка: сталкиваются два творческих начала. Я сейчас начала изучать психологию, чтобы лучше понимать своих авторов — хотя всю жизнь работаю продюсером творческих людей.
Вы недавно выпустили собственную «Книгу о книгах». Изменил ли этот опыт ваше отношение к авторам?
Наверное, я стала терпимее — свою книгу я писала три с половиной года и теперь знаю на собственном опыте, что это такое, когда ты не можешь заставить себя сесть за работу. А еще подтвердила свою теорию «депрессии авторов» — она работает, 100%.
Еще одна стадия депрессии чаще всего возникает после первого месяца продаж: каким бы автор не был реалистом, каждому кажется, что именно он — гений и побьет все рекорды сразу. А после первого месяца ты понимаешь — ой, это тоже бизнес, и чтобы книги продавались, тебе нужно шевелить попой, даже если я, как твой издатель, уже ею шевелю.
Бывает ли такое, что вам надоедает все время читать?
Все просто: я могу неделями не читать. Процесс работы над самой рукописью длится где-то 2-3 месяца, дальше уже работает команда — дизайнер, корректор, менеджер издательства, и тогда я могу позволить себе перерыв. Сейчас вот закончила с двумя рукописями и купила «Войны Миллигана» Дэниела Киза, теперь очень-очень медленно их читаю.
Как вы относитесь к марафонам и челленджам вроде недавнего #NaNoWriMo (National November Writing Month), когда нужно за месяц написать роман на 50 тысяч знаков?
Жесть, ужасно отношусь! Они порождают море некачественной литературы! У меня не было ни одной книжки, которую автор написал бы за месяц. Человек, который пишет все время, может выдать рукопись за два с половиной месяца, чаще — за три-четыре. Самая долгая книга была у меня в работе пять лет, «Дилер реальности» Николаса Дмитрова. Но не месяц.
А дома у вас много книг? Есть ли такие, которые перечитываете?
Пятьсот точно, может, даже тысяча. Но я считаю, что книги должны путешествовать из рук в руки, поэтому те, что уже прочла, всегда даю почитать другим — и очень часто мне их не возвращают.
Перечитываю крайне редко. Два или три раза возвращалась к «Мастеру и Маргарите» Булгакова и думаю, что еще буду. Иногда заново ищу вдохновение в подарочных фотоальбомах, коллекционных изданиях. Но в целом я считаю, что нашей жизни слишком мало, чтобы перечитывать все желаемые книги. Да и у меня слишком активный ритм: в столице приходится все время двигать конечностями.
Есть ли у вас в планах написать что-то художественное?
Да, я уже даже начала работу над сюжетом. Это будет антиутопия: мне в принципе нравятся миры, в которых что-то появляется или что-то пропадает.
К слову, об антиутопиях: на ваш взгляд, изменит ли пандемия литературу, появятся ли в ней новые направления?
Я считаю, что книги должны путешествовать из рук в руки, поэтому те, что уже прочла, всегда даю почитать другим — и очень часто мне их не возвращают
Не думаю. Конечно, может быть отдельный всплеск антиутопий, но этот тренд и так уже есть в последние годы. Возможно, всплеск фантастической литературы. А так… У людей появилось больше времени, и они теперь больше пишут — но только больше редакторов, которые бы вычитывали и правили эти тексты, не появилось. А ковид, мне кажется, уже настолько сидит у всех в печенках, что как только мы от него избавимся, все выдохнут и больше не захотят о нем вспоминать. Так что не думаю, что нас ждет какой-то новый covid fiction.
В карантин люди стали больше писать — а больше читать стали?
Я спрашивала у своих продавцов — выросли продажи детской литературы. Логично: пипл сидит дома с детьми, делать что-то нужно — даже самые молодые родители параллельно с планшетом все-таки дадут ребенку книжку. Выросли продажи онлайн, это тоже понятно. Но я не особо люблю онлайн-торговлю: у меня книги премиум-сегмента, мне важно, чтобы люди сначала потрогали, полистали, понюхали мою качественную книгу — а потом уже заплатили.
И напоследок: если представить себе мир без книг, чем бы вы в нем занимались?
Ну, во-первых: я считаю, что человечеству без книг будет п*здец. Это уже доказала история: когда нацисты сжигали книжки, или когда Сталин уничтожал интеллигенцию, к чему это привело? Плюс этот возможный мир уже описывал мною обожаемый Рей Бредбери в «451 градус по Фаренгейту».
По профессии я маркетолог — наверное, работала бы в маркетинге. Раньше я продюсировала музыку. Но там возникла проблема: постоянно повторяются песни. Это жесть. Ты больше не кайфуешь от музыки, когда слышишь ее в трехсоттысячный раз, еще и не по собственному желанию, а по надобности. Мне нужно, чтобы все время было что-то новое, чтобы проекты все время менялись.
А в литературе таких повторений не возникает? Жорж Польти утверждал, что вся мировая литература строится всего на 36-ти сюжетах.
Да, есть такое, 36 драматических поворотов: ушел, пришел, любовь, свадьба, отвергли и так далее. Но на них накладывается современность: сто лет назад о поезде писали как о чуде, а сейчас уже самолеты — обыденность. А сколько новых профессий появляется: только в ближайшее время их возникнет около тридцати, и по каждой можно будет написать профильную книгу.
Вы используете слово «литература» скорее в художественном плане, а для меня это более широкий пул возможных книг, где есть еще техническая литература, мировоззренческая, биографии и так далее. Сейчас можно написать книгу всего про одну ценность, понимаете? Литература — настолько разноплановая штука, я не верю, что она может исчезнуть.
