«Сомнения — это постоянная перестройка себя», — считает Николай Серга. В интервью онлайн-изданию Folga’ поэт рассказал о трансформациях в своей карьере, дисциплине, любви и новом проекте «Вселеннопленные»
«Я всегда в сомнениях»: Николай СЕРГА — о любви, дисциплине и поэтической карьере
Певец, комик, телеведущий, актер. За последние несколько лет Николай Серга сменил много профессий, но несмотря на это, не утратил уникального творческого почерка и харизмы. Сейчас он нашел свое призвание в поэзии: пишет проникновенные стихотворения, устраивает необычные концерты и является ярким примером современного поэта — чувственного, свободного и безгранично креативного.
С Николаем мы встретились на творческом вечере «Вселеннопленные» в Киеве, а накануне его выступления в Одессе провели с ним экспресс-съемку в редакции. Нам удалось поговорить с артистом о трансформациях в его карьере, узнать, какую роль играет любовь в творчестве поэта, и выведать секретную информацию о том, когда же выйдет его первая книга.
Я скорее готовлю себя и свое состояние, а мероприятия происходят естественно и непринужденно. В большинстве случаев у меня даже нет плейлиста. Просто прихожу, чувствую площадку и людей, а дальше уже подбираю под настроение, которое царит в атмосфере, уместные стихотворения, подводки и монологи. Все происходит здесь и сейчас.
Нет. Например, перед выходом на сцену к киевской публике я составил приблизительный плейлист концерта. Когда сажусь за это дело заранее — не чувствую собеседника. А вот когда прихожу на площадку, в моей голове сразу же формируется образ сегодняшнего слушателя и появляется понимание того, о чем я буду с ним говорить. Но все это очень относительно. Я могу выйти на сцену — и история сложится совсем по-другому: что-то из запланированного останется, а что-то родится в моменте.
Именно поэтому каждый мой концерт уникален. Это не отчеканенная программа, а душевный сторителлинг
Со мной всегда играли еще три музыканта: пианист Ярослав Олейник, саксофонист и флейтист Алексей Смирнов и скрипач Моисей Бондаренко. Недавно в команде появился новый участник, которого нам всегда не хватало, — фаготист Александр Седин. В общей сложности коллектив «Вселеннопленные» состоит из пятерых человек, и все они — гениальные музыканты и талантливые импровизаторы.
Я всегда находился в процессе изменений: камеди резко сменил на «Фабрику звезд», затем создал рок-банду, в которой мы играли, так сказать, постсоветский рок, потом была программа «Орел и Решка», а вот сейчас нашел формат, в котором объединились моя поэзия, музыка и культурный манифест.
На протяжении всей карьеры я постоянно находился в поиске идеи, формы, уникального сплетения возможностей и потребностей. И продолжаю оставаться в этом состоянии даже сейчас
Да, я всегда в сомнениях. Сомнения — это постоянная перестройка себя. Ведь наш мир все время меняется, а когда ты ригиден и чересчур устойчив, тебя эта реальность разламывает. А чтобы управлять системой, необходимо подстроиться под нее: обладать теми же физическими свойствами, но при этом уметь в нужный момент напрячься, разобраться и собраться.
Да жизнь в целом. Не могу выделить что-то одно. Я все время в диалоге с окружающим миром и с собой. Книги, фильмы, люди, события — все это постепенно накапливается, как баллы на заправках, формируя определенные взгляды, ценности и результаты.
Да, у меня есть такие работы, но я не показывал их не из-за самоцензуры, а потому что не было повода. Помните анекдот, где сын, который не говорил 30 лет, вдруг просит отца передать соль. Отец спрашивает, почему он молчал все время, а тот отвечает, что не было повода. Вот у меня то же самое.
Например, проект «Вселеннопленные» — это стихотворения, написанные в возрасте от 20 до 25 лет. Сейчас я воспроизвожу то, что было создано 23-летним парнем, а через какое-то время выдам новый пласт творческих наработок, а потом еще один. Поэзию, которую пишу сейчас, смогу показать, объяснить и доверить аудитории лет так через пять.
На самом деле я планирую выпустить четыре книги! Первый сборник, воплощенный в проекте «Вселеннопленные», сперва хотел сделать в формате аудио, но потом понял, что без печатного слова не получится предельно ясно донести свою идею. Затем я долго пребывал в поиске формы и сотрудничал с самыми разными художниками, все время натыкаясь на одни и те же грабли: ни один иллюстратор не мог довести работу до конца. Один уходил в депрессию, другие выходили замуж, кто-то просто исчезал — такое вот проклятие этой книги. К счастью, сейчас над сборником трудится девушка, которая начинала рисовать иллюстрации еще три года назад. Спустя некоторое время она вернулась и решила закончить свое дело.
На вопрос, почему книги до сих пор не вышли, могу ответить, что над самой первой, «Вселеннопленные», работа еще не окончена. Думаю, она выйдет в свет уже после Нового года. Но нельзя забывать о том, что я интуит: чаще руководствуюсь чувствами и не всегда могу объяснить свои поступки. Поэтому искренне надеюсь, что книга выйдет в марте. Может быть, раньше, может быть, позже, но я буду стараться не отклоняться от своего внутреннего дедлайна.
Первая книга — сборник стихотворений и иллюстраций «Вселеннопленные». Вторая называется «Концентрат фантазии» — это своего рода тренажер воображения с поэзией, иллюстрациями и практическими заданиями. Для третьей я пока еще не придумал название, но она уже готова. А четвертая — книга в виде колоды карт. Идея создать последнюю книгу появилась после знакомства с одним талантливым художником-самоучкой, который рисует карты таро, опираясь на свою фантазию. Мне так понравилось его творчество, что я решил написать к каждой карте ключ — поэтическую расшифровку.
Да, без планирования никак, поэтому у меня есть люди, которые отвечают за это. Чтобы успешно справляться с рутинными обязанностями, творческому человеку нужна команда. В себе эти качества не всегда нужно воспитывать: в чем-то тебе, конечно, необходима дисциплина, а где-то можно обойтись и без нее, особенно если ты умеешь делегировать полномочия.
Нет, вообще не случалось такого. У меня в Instagram аудитория довольно взрослая и зрелая. В основном — 25–45 лет. Дети и подростки составляют самый маленький процент, а хейт — это преимущественно именно их прерогатива.
Да никак. Он есть — и все. Во-первых, если ты что-то показываешь миру, будь готов к реакции на это. Если можешь ее красиво утилизировать — утилизируй. А если выходишь на агрессию — все, как говорится, слил свои границы. И, во-вторых, пока оскорбления являются неотвеченным пропущенным вызовом, они тебя не касаются. А если хейт не о тебе, какой смысл на него отвечать?
Оно мною движет. Но должен сказать, что несчастная любовь не имеет ничего общего с пониманием настоящей. Если мы копнем глубже, проанализируем, в чем же заключалась ее несчастье, и обнаружим, что она была безответной, тогда нужно будет спросить себя: «Окей, а была ли это любовь вообще?» Потому что любовь — это не взрыв дофаминов, а колоссальный поэтапный труд.
Влюбленность — отличный кредит, чтобы построить отношения в будущем, но его нужно возмещать. За любым всплеском идет спад, и чем выше мы поднимаемся, тем больнее падать. А настоящим чувствам под силу пережить эти качели
Почему-то у меня сейчас в воображении появляется метафора пазла, когда один элемент идеально сходится с другим. Но чтобы он подошел, его для начала нужно выковать внутри себя. А когда ты поймешь, как выглядит твой пазл, придет и понимание того, как выглядит твоя любовь. И еще: любить в первую очередь нужно себя, потому что лишь так ты сможешь посвятить столько труда другому человеку.
Наверное, давно. Я не могу вспомнить. Влюбленность — это такой сильный всплеск… Иногда он у меня происходит скорее по отношению к миру, когда что-то узнаешь глубже и как будто пробиваешь носом, словно Буратино, холст в другое измерение, и думаешь: «Вау!» А если мы говорим о романтической влюбленности, то я давно не испытывал такого чувства.
Ради любви я готов на жизнь. И ради любви я готов принимать мир и себя со всеми несовершенствами.
