ОМКФ в этом году пришлось уйти в онлайн-формат. Мы поговорили с генеральным продюсером фестиваля Юлией Синькевич о том, чего стоили эти перемены
Юлия Синькевич, ОМКФ: «Digital-формат открыл для нас новые перспективы»
Как и многим другим мероприятиям, Одесскому международному кинофестивалю в этом году пришлось пережить кардинальные изменения и уйти в онлайн. Мы поговорили с генеральным продюсером фестиваля Юлией Синькевич о том, чего стоили эти перемены, как фестиваль менялся за прошедшее десятилетие и на что следует обращать внимание молодым мувимейкерам.
Юля, как пришло решение перейти в формат онлайн, и насколько оно повлияло на наполнение самого фестиваля?
Когда в середине марта нас настигла пандемия и карантин, еще какое-то время мы надеялись, что до июля все закончится, и мы сможем провести фестиваль, как обычно. Но через несколько недель стало ясно, что если это и удастся, то не в запланированном объеме: скорее всего, не смогут приехать международные участники и гости, а для нас это важно. Поэтому мы начали рассматривать другие варианты, в том числе, перенос даты, гибридные форматы, перенос фестиваля на следующий год. Остановились на онлайн-формате как самом безопасном во всех смыслах — и для самих зрителей, и с позиции вложенных в подготовку усилий.
Решение идти в онлайн расцветило нам жизнь разными красками (смеется — прим.ред.). Мы выбрали путь разработки собственной платформы; для этого пришлось полностью переизобрести архитектуру мероприятия. Плюс мы все-таки хотели провести показ на Потемкинской лестнице, поэтому перенесли фестиваль на самую дальнюю возможную дату.
По наполнению практически ничего не изменилось: одной из главных задач для меня и команды было сохранить структуру фестиваля, поэтому в онлайн-формате присутствуют все основные программы. Был страх, что продюсеры и правообладатели не захотят отдавать фильмы в онлайн, но процент отказов, к моему приятному удивлению, был очень низким.
Конечно, изменения отразились на программах, которые мы показывали open air в Зеленом театре. Ретроспективную программу мы все равно показываем офлайн в Центре Довженко в Киеве, поскольку, за редким исключением, это старые фильмы, которые можно найти в интернете, но если они показаны в определенной кураторской селекции, с представлением, то получается совершенно другой контекст, так что требуется именно живой показ.
Естественно, мы вынуждены были отказаться от красной дорожки и церемоний открытия и закрытия в Оперном театре, для них тоже пришлось придумывать новый формат.
Возможно, об этом рано спрашивать, но вы уже планируете фестиваль следующего года, каким вы его видите?
Конечно, нам всем хотелось бы вернуться к традиционному формату, но в то же время опыт этого года показывает, что гибридные варианты могут быть и моментом расширения: об этом сейчас говорят все, кто проводят онлайн-мероприятия. Переход в онлайн дал нам новую аудиторию, которая, возможно, не приехала бы в Одессу. Я не загадываю, как будет на следующий год, но хотелось бы вернуться в привычный формат, хотя уже с элементами digital.
В одном интервью в начале весны вы говорили о том, что «коронакризис» может отбросить наше кино назад в начало 2000-х. Насколько все-таки пандемия повлияла на киноиндустрию, сбываются ли мрачные прогнозы?
Делать выводы еще чуть-чуть рано, очень показательно будет поговорить об этом через шесть-семь месяцев. Если говорить о дистрибьюции, кинотеатральных показах, то в кинотеатр люди не ходят — по разным причинам. Кто-то до сих пор боится, кто-то просто не знает о новых фильмах, кому-то финансовая ситуация не позволяет. Это очень большая угроза для кинотеатров и дистрибьюторов, поскольку дохода нет, отрасль не функционирует.
Что касается производства — многое было отложено, приостановлено. Что-то восстановилось, что-то — нет. Опять же, бюджет: стало сложно собрать деньги на фильм, пострадали почти все без исключения бизнесы. В начале весны государство хотело сильно урезать бюджет на культуру — и они это сделали, хотя и не так кардинально, как планировалось. Дальше было, с большим опозданием, выделение бюджета на «преодоление последствий пандемии» для культурных институций — возможно, это как-то поможет. Надеюсь, лобби культурных деятелей и организаций сыграло свою роль, и им удалось объяснить, что культуру действительно очень важно поддерживать, чтобы не оказаться в ситуации десятилетней давности.
Есть ли международный кинофестиваль, на который вы ориентируетесь, который является для вас эталоном?
Я бы сказала, есть собирательный образ идеального фестиваля. Если говорить о юзер-френдли организации, то это больше Берлинале; если говорить о том, какие фильмы мы хотим видеть в программе, — это, скорее, Канны и Венеция; если говорить о работе с аудиторией, то, пожалуй, Карловы Вары. По позиционированию себя в Европе нашим конкурентом можно назвать кинофестиваль в Сараево. Со всеми есть какая-то плоскость сравнения: в любом случае, мы понимаем свое положение в палитре кинофестивалей и видим нашу зону роста.
Вопрос о противоположностях: что в вашей работе самое сложное, а что наоборот — самое кайфовое?
Самое сложное? Да все сложно! (смеется — прим.ред.). Пожалуй, я бы назвала работу с командой, помимо таких очевидных вещей, как бюджет и фандрейзинг — с этим в Украине, к сожалению, всем тяжело. Сложно подобрать команду, пригласить людей, которые будут на своем месте и при этом будут профессионалами и командными игроками. Команда фестиваля — плавающая величина, много тех, кто работает здесь проектно — месяц, два, полгода. Нужно все время сохранять людей, чтобы они каждый год возвращались в команду, держали запал и верили в то, что делают.
А самое большое вознаграждение – это, опять же, когда люди возвращаются на следующий год и готовы работать с нами снова, берут для этого отпуск на основной работе. И, конечно, приятно получать отзывы зрителей; полные залы — раньше, количество просмотров — сейчас. Очень радуют отзывы режиссеров, чьи фильмы участвовали в нашей программе, и это сыграло роль в их карьере. Вот это, наверное, самая большая сатисфакция.
Давайте поговорим немного о вас. Как вы попали в сферу кино и начали заниматься омкф?
В омкф я пришла в конце 2010 года, до этого долго работала в музыкальной сфере, занималась фестивалями Джаз Коктебель и Гогольфест. Тогда директор ОМКФ Денис Иванов искал людей, у которых был именно фестивальный опыт — и у меня он был. В принципе зарождение Одесского кинофестиваля и мое появление в кино совпали с тем, как начала развиваться украинская киноиндустрия. Это очень интересная ретроспектива: наблюдать победы, кризисные моменты и снова победы украинского кино. Меня это все увлекало, я понимала, как поддерживать эту сферу, какие в ней есть перспективы и что еще можно сделать — и мне до сих пор это интересно.
Вам когда-нибудь хотелось попробовать себя в кино в какой-то другой роли — режиссера или, может, актрисы?
Уже почти пять лет я пробую себя в роли кинопродюсера. Я была сопродюсером документального фильма Виталия Манского «Родные». Занялась этим не потому, что хотела продюсировать киноленты — просто, когда Виталий рассказал мне про идею и концепцию, мне очень захотелось, чтобы он был украинским, хотя бы на какую-то долю. Так я стала сопродюсером картины.
Дальше мне стало интересно создавать кино – мы, кто работает в индустрии, все хотим рассказывать истории, и чтобы они нравились людям. Поэтому я стала потихоньку развиваться в роли кинопродюсера. Ну, как «потихоньку» — сразу замахнулась на большой биографический фильм про Лесю Украинку. Я развиваю этот проект уже больше трех лет. В прошлом году он выиграл питчинг Госкино, но потом его результаты пересмотрели, и сорок с лишним проектов выкинули — в том числе, мой. Сейчас был повторный питчинг, где-то через неделю будут его результаты. А играть в кино мне пока не предлагали. Мне кажется, я не очень «видеогенична» (смеется — прим.ред.).
Что бы вы посоветовали начинающим украинским мувимейкерам, на что обратить внимание в начале карьеры?
Учиться, учиться везде и всему! Помимо освоения своей непосредственной работы, нужно любыми доступными способами учиться понимать кинопроцесс: смотреть кино, ездить на фестивали, общаться с другими режиссерами. Чем яснее вы будете видеть свой фильм в контексте происходящего в сфере кино — а это и правильная подача материала, и продвижение, и фестивальная стратегия, — тем успешнее он будет.
Каковы ваши критерии хорошего кино?
Ох, это всегда сложно. Безусловно, это уникальное режиссерское видение, хороший сценарий, актерская работа. Должно быть что-то еще, что ты не можешь объяснить словами, что заставит задуматься и оставит в памяти этот фильм. Бывает, смотрю фильм и думаю «Господи, о чем это вообще?» — но потом все время мысленно к нему возвращаюсь, пытаюсь разгадать, как головоломку.
Кто ваши любимые режиссеры?
Я люблю арт-мейнстрим, поэтому все режиссеры типа Соррентино, Уэса Андерсона, Роя Андерссона (хотя он скорее относится к артхаусу), глыбы вроде Альмодовара и Ханеке входят в мой список. Люблю грузинское кино, нравится их молодое поколение — Нана Эквтимишвили, Леван Акин. Очень рада ярким украинским дебютам прошлого года — Наримана Алиева, Антонио Лукича. Ценю талант и личность Валентина Васяновича.
Вы занимаетесь Одесским кинофестивалем. А что для вас Одесса, каким вы видите этот город?
Еще до того, как я стала работать в омкф и регулярно ездить в Одессу, всегда говорила, что если бы мне пришлось выбирать, где жить, кроме Киева — то, конечно, это была бы Одесса. Это такое государство в государстве, со своей культурой, стилем, отношением к жизни; это всегда очень ярко, страстно, с какими-то комичными ситуациями — я сейчас даже не имею в виду знаменитый одесский юмор, которого, к сожалению, осталось мало. Это особая атмосфера, это всегда праздник, и мне очень нравится быть здесь. К тому же, это место с очень интересной историей — и кинематографической, в том числе.